Когда нужно что-то учить..

[NataChan]

..обязательно в голову приходит что-нить, совершеееенно не связанное с тем, ЧТО ты учишь о_О""
Вот и сейчас...читаю лекции по организационной псих-гии и вспоминаю, как нам препод рассказывал про оригинальную версию Красной шапочки ну и что вы думаете?! Полезла искать И нашла оочень интересные версии, однако оО""

"Волк бы остался жив, если бы не заговорил в лесу с девочкой в красной шапочке".
(Анекдот.)

"Красная Шапочка" – хороший пример той путаницы, которая может
возникнуть вокруг разных версий народных сказок. Часто под обложкой
детских изданий "Сказки Ш.Перро" можно встретить оптимистичный вариант,
где Шапочку с бабушкой извлекают из брюха волка бравые дровосеки, хотя
подобная развязка присутствует не у Перро, а у братьев Гримм. У Перро
же на самом деле – все умерли, а волк торжествует, вот и берегут
издатели детскую психику вопреки авторским правам.

Впрочем, если уж касаться детской психики (и авторских прав), то в
оригинальной счастливой развязке братьев Гримм добро победило
прямо-таки с недетской жестокостью. Распоротым брюхом злоключения волка
не заканчиваются. "Добрая девочка" посоветовала набить волку живот
камнями и зашить (даже сама натаскала для этого материал). Детские
пересказы об этом, конечно, снова умолчали.


Насчет истоков самого сюжета доверимся чете цюрихских букинистов
Вальдманов, много лет собирающей всевозможные экспонаты, имеющие
отношение к "Красной Шапочке". Так вот, Вальдманы утверждают, что самый
древний вариант сказки относится к XV веку. Судя по всему, он еще
мрачнее, чем версии Перро и Гримм. Там волк съедает не только бабушку,
но еще и полдеревни, а героиня, посыпав голову пеплом, объявляет серому
разбойнику настоящую вендетту. В итоге она заманивает убийцу в яму с
кипящей смолой.


Вскоре сюжет изменился, и в ловушку стал заманивать уже волк,
красноречиво играющий роль коварного мужчины-соблазнителя. А жертва,
соответственно, обзаводится кокетливой красной шапочкой.
Многие из тех, кто пытается попрактиковаться на разборе сказок, часто
недоумевают – почему волк не съел Шапочку еще в лесу? Да потому, что,
учитывая заложенную в сказке аллегорию, это было бы убийством "на
людях" (Перро так и пишет: "…в лесу были дровосеки"), а не коварством.
Цель волка – обмануть, приблизиться к жертве, выдав себя за близкого
человека. Развязка наступает, лишь когда "потерявшая бдительность"
героиня внезапно нащупывает у "милой бабушки" зубки, и преступник
оказывается полностью раскрыт.

На второй вопрос – почему это Шапочка лезет к бабушке в постель? –
ответить тоже можно. Во-первых, в те времена семьи простолюдинов
нередко спали все в одной постели, а во-вторых – учитывая роль
волка-соблазнителя, постель выглядит в сказке вполне органично.
Это окончательно подтверждает и мораль самого Перро:


"Детишкам маленьким
не без причин
(А уж особенно девицам,
красавицам и баловницам),
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, –
Иначе волк их может скушать.
Сказал я: волк! Волков не счесть,
Но между ними есть иные
Плуты, настолько продувные,
Что, сладко источая лесть,
Девичью охраняют честь,
Сопутствуют до дома их прогулкам,
Проводят их бай-бай по темным закоулкам…
Но волк, увы, чем кажется скромней,
Тем он всегда лукавей и страшней!".

Кстати, на ранних рисунках Красная Шапочка – вполне оформившаяся
девица, а отнюдь не та пухлощекая малышка, которую нарисовал Г. Доре в
пуританском XIX веке. Сексуальный подтекст сказки приобрел особую
популярность во времена фрейдистских толкований. А уже цитируемый нами
Э. Берн усмотрел в сюжете даже… женский заговор против волка. Это,
конечно, имеет смысл только в версии братьев Гримм.

"Красная Шапочка разделась и легла в постель, но тут ее немало удивило, каков у бабушки вид, когда она раздета".

"Если брать результат таким, каков он есть на самом деле, то все в
целом – интрига, в сети которой попался несчастный волк: его заставили
вообразить себя ловкачом, способным одурачить кого угодно, использовав
девочку в качестве приманки. Тогда мораль сюжета, может быть, не в том,
что маленьким девочкам надо держаться подальше от леса, где водятся
волки, а в том, что волкам следует держаться подальше от девочек,
которые выглядят наивно, и от их бабушек. Короче говоря: волку нельзя
гулять в лесу одному. При этом возникает еще интересный вопрос: что
делала мать, отправив дочь к бабушке на целый день?"
Взято отсюда

А ещё вот тут есть весьма интересное рассуждение + кое-какие интересные факты

Чтоинтересно, сам текст изначальной сказки, видимо найти очень трудно .__.
если он вообще где-то сохранился==

И ещё вот:
Доктор Джейми Терани (Jamie Tehrani) – специалист по культурной антропологии из британского Даремского университета (Durham University) – изучил 35 версий сказки “Красная Шапочка”, встречающихся в самых разных культурах по всему земному шару. В то время как европейская версия содержит историю маленькой девочки, которую обманул злой волк, притворившийся ее собственной бабушкой, в китайской версии, например, рассказывается уже о хитром и коварном тигре, заменившем “нашего” волка, ну а в Иране, где вряд ли можно встретить молодую девушку, свободно бродящую по лесу в полном одиночестве, в этой истории фигурирует маленький мальчик.

Вопреки общепринятому мнению, согласно которому эта сказка считается возникшей во Франции или Италии незадолго до Шарля Перро (Шарль Перро в XVII веке впервые ее записал и напечатал), доктор Терани, представлявший свою новую работу на Британском фестивале науки (British Science Festival) в Гилдфорде (графство Суррей), отстаивает совсем другую версию: все варианты сказки, по его мнению, имеют общего предка возрастом по меньшей мере 2600 лет. “Со временем все такие сказки понемногу меняются; они развиваются точно так же, как и биологические организмы”, – считает Терани.

Шарль Перро литературно обработал народный сюжет, убрав мотив каннибализма (в оригинальной народной сказке волк, прежде чем раздеть девочку и положить ее к себе в постель, кормит ребенка кусками плоти ее бабушки и поит кровью вместо вина), ввел собственно красную шапочку, которую мама или бабушка подарила девочке (chaperon, “шаперон”, на самом деле здесь накидка-капюшон, которая во времена Перро вышла из моды в городах, но была предметом вожделения деревенских модниц), а главное – нравоучительно осмыслил сказку: ввел мотив нарушения девочкой запрета, за который она поплатилась, и заключил сказку стихотворной моралью, наставляющей девиц опасаться соблазнителей. Тот вариант сказки, который стал классическим в современной детской литературе, был записан столетие спустя после смерти Перро братьями Гримм от своей соседки Жанетты Хассенпфлуг. Хассенпфлуг по матери происходила от гугенотов, изгнанных из Франции при Людовике XIV, и “Красная Шапочка” в ее варианте, судя по всему, восходила к тому же Перро. Хассенпфлуг, однако, ввела в сказку хороший конец, заимствовав его из популярной немецкой сказки “Волк и семеро козлят”: в этом варианте проходившие мимо дровосеки, услышав шум, убивают волка, разрезают ему живот и спасают бабушку и Красную Шапочку. В русском же варианте сказки было изменено лишь содержимое корзины Красной Шапочки, в которой вместо хлеба с молоком “подложили” пирожки. Ну и в иллюстрациях сказки на русском языке вместо накидки-капюшона обычно изображается собственно небольшая шапочка на голове у девочки.

Интересно, что подлинный единый предок всех этих вариантов (в глазах ученых) и в самом деле родственен сюжету “Волка и семерых козлят” (вспомним, как волк притворяется за дверью козой, чтобы проникнуть в дом с козлятами). Многие истории на данную тему, передаваемые из уст в уста в глубинах Африканского материка, тесно связаны с оригинальной сказкой “про Красную Шапочку”, в то время как сказки из Японии, Кореи, Китая и Бирмы формируют лишь родственные этой сказке группы. Замечено также, что к современным европейским версиям наиболее близки сказки из Ирана и Нигерии. “Мы пока мало еще знаем о подлинных механизмах межкультурной передачи этих историй, однако не исключено, что сказки “путешествовали” вместе с купцами вдоль торговых путей или просто вслед за миграциями населения”, – говорит Терани.

Известный американский фольклорист Джек Зайпс (Jack Zipes) из Миннесотского университета (University of Minnesota) в целом одобрил новую работу и предположил, что сказки, возможно, издавна помогали людям передавать из поколения в поколение “советы по выживанию”. По его мнению, мир всегда был жесток и по отношению к взрослым, и по отношению к маленьким детям. Он грозил неожиданными нападениями, насилием и обманом. Таким образом, народные сказания можно считать одним из важнейших элементов социальной адаптации к враждебной окружающей среде.
отсюда